Разгильдяй - Страница 28

Отошёл метров на триста, уселся на лошадь и задал дёру. Хватит меня в чужие разборках путать. Надоели. Через час или полтора быстрой езды по тропе, звуки выстрелов стали не слышны. Надо устроить засаду. Если из стрелков, хоть кто останется целый, то может с товарищами поехать ловить беглеца. Сколько их будет? Скорее нисколько, если уедешь, то могут обделить добычей.

На моё удивление, тропа ведёт в нужную сторону. Буду ехать по тропе, сколько можно. Ещё часа через два, остановился у ручья перекусить. Лошади напились и я их покормил. Поел сам и в путь. До вечера след вёл туда, куда надо. Но, перед остановкой на ночлег, след резко ушёл к реке.

Надо становиться на ночлег. Опять покормил лошадей, хотя не знаю, сколько им надо, расседлал и отпустил. Голодным спать не лёг, но и есть месиво из мяса и ещё чего-то не очень хотелось. Достал тёплые вещи и завалился спать. Разбираться с запасами решил утром.

Утром первым делом посмотрел, что имеется. Патроны к карабину не подошли. Выбросил. Выложил из сумок мясную смесь. Что досталось хорошего? Револьвер и десяток патронов к нему. Вот и всё, если не считать еду и тёплые вещи. К моим револьверам патронов больше нет, только те, что в барабанах. В пистолете последняя обойма. К карабину полтора десятка патронов. Вроде было больше, но сколько есть, столько есть.

Очень странная вчера драка была. Точно помню, что спиртоносов было шесть. Откуда ещё взялись? Может утром подошли? А не была ли эта встреча случайной? Такой же, когда япы встретились с революционерами? Может две конкурирующие организации решили напасть на спиртоносов и немного заработать? А тут подвернулся я и испортил малину?

Не будем думать всухомятку. Поел. Поймал лошадь и нагрузил. Поймал вторую и поехали. Третья лошадь пропала. Шли до обеда, дальше дорога стала хуже и на лошади проехать не получалось. Сполз с лошади и поплёлся пешком, а лошадей тащу следом. Дошёл до места, где лошади пройти не могут. Кормлю лошадок и отпускаю. Бросаю большую часть груза, в том числе и два револьвера. Иду дальше. Вещи тяжёлые и идти трудно. Тем более, что контролирую обстановку впереди и сзади. Подолгу останавливаюсь, смотрю и прислушиваюсь.

Пробираюсь несколько дней. Перешёл с пяток ручьёв разной ширины, не замочив ног. В тайге обитает множество птиц. Я человек городской и не разбираюсь где, какая. Птицы летают с дерева на дерево, гоняются друг за другом. Несколько больших птиц окружают ещё большую. Наверняка та, что побольше, пыталась разорять гнёзда, вот её и проверяют на прочность. Встречаются следы животных, временами слышен волчий вой. Однажды вляпался в навоз.

Стало неуютно. Не лошади ли оставили следы? Встреча с человеком может означать, что преследователи не потеряли след. Нашёл местечко поуютнее, среди старых завалов и затих. Раньше я не замечал кипения жизни вокруг. Или столько бродил, что стал больше походить на зверя, чем человека? Вот местное население и перестало прятаться.

Раньше не обращал внимания на птиц и зверей. Не было их или настолько был напряжён, что на присутствие животных и пернатых не реагировал. Выходит, меня отпустил повседневный кошмар, вызванный провалом в окно и взрывом метеорита.

Появилось ощущение внезапно прозревшего слепца. Я начал видеть окружающий мир! Идти стало легче. Ещё несколько дней и по пора будет поворачивать к реке. Неожиданно вышел к железной дороге.

Вот, твою бабушку, Юрьев день. А про железку то, я забыл! Придётся ломать планы. Ну и чёрт с ними. Теперь, главная задача, выйти к людям, самый опасный этап в путешествии. Куда идти? Вперёд или назад? Только вперёд. Сзади натворил стока, что похоже, многие меня разыскивают и не для вручения переходящего красного знамени.

Просидел невдалеке от железки целый день и понял, почему неожиданно вышел к дороге. Поезда еле плетутся и не чаще, чем за два часа один поезд. Скорость поезда небольшая, можно выбрать место и забраться в вагон. Но сзади, в последнем вагоне поезда, сидит сторож. Можно попытаться договориться, да боязно. Таких как я наверняка много и эти сто рож могут опасаться за жизнь в большей степени, чем в желании заработать.

Пойду к разъезду. На разъезде сараюхи и одна изба. Наверно для служащих железной дороги. Устроился под ёлкой так, чтобы видеть, что там. Поезда ночью ходят, но значительно реже. Утром подошёл поезд и остановился. Оборванцы, изображающие пассажиров, зашли в вагон и что странно, никого обратно не выкинули. Пойду и я. Оказался на разъезде. Мужик в форме заорал: куда ты прёшь, деревня, с такой грязной мордой? Пришлось отвечать:

— Дык, эта, хозяин, а как же? Ехать, то надо?

— Дура неумытая. Пойди, у меня банька есть, потом тебя чистого с баньки и в поезд пустить можно.

— Дык, хозяин, а сколько за баню-то?

Железнодорожник назвал цену.

— Я неодобрительно хмыкнул и высказался в духе, что мы люди не гордые и можем помыться даже в луже, зачем за помывку деньги платить?

Железнодорожник поглядел ещё раз на мои одежды и сбавил цену. Ну это другое дело.

— Да, хозяин, мне бы одежду привести в порядок. Постирать, зашить и чтоб не воняла.

Железнодорожник согласился помочь горю, но цена опять подскочила вдвое. Я тогда заявил, что пока одежду ремонтируют, ночевать буду в сарае и пусть кормит за свой счёт. Железнодорожник обматерил и сказал, что чёрт со мной, живи пока, но за жратву плати. Я согласиться. Через два дня, чистый, разве, не отглаженный, сел в поезд и покатил в сторону цивилизации.

Доехал до Иркутска. На Земле не помню такого города. Может он есть, а я не помню. В магазине купил лёгкое пальто и шляпу. Приобрёл не драные штаны и сапоги. В примерочной магазина, переоделся же. Похожий на купца средней руки заявился в гостиницу поприличнее. В гостинице предъявил документы покойного революционера и отправился за барахлом. Купил два чемодана, несколько предметов верхней и нижней одежды в разных магазинах. С посыльными мальчишками вещи доставлены в гостиницу.