Разгильдяй - Страница 93

Об получении указаний мне телеграфировали. Я тут же пригласил газетчиков и через них сообщил читателям о прошедших испытаниях пистолета и не стесняясь в выражениях выразил всё, что думаю о предложениях императора Вильгельма. Разразился чудовищный скандал. Газеты всего мира принялись обсуждать мои выражения по поводу «зажравшихся бездельников с толстыми жопами, воображающими, что они хоть что-то смыслят в конструировании».

Министерство иностранных дел Российской империи получило ноту протеста. Император Николай долго и публично извинялся перед послом Германии. Но, заявил, что в России демократия и он не позволит вырывать с корнем первые её ростки в виде свободной прессы.

Англичане подсуетились и под это дело тоже заявили протест по поводу шельмования газетами английских граждан в России. На это император заявил о недопустимости иностранного вмешательства в свободу прессы со стороны иностранных граждан и дал английскому послу 48 часов на то, чтобы покинуть Россию.

Вильгельм прислал письмо, в котором он называет меня примерно так же как и я, но в более сильных выражениях. В письме была приписка о том, что Вильгельм вызывает меня на дуэль. С удовольствием опубликовал в газетах и это письмо. Одновременно в газетах было моё заявление как конструктора новой техники, возмущённого вмешательством в сложное мироощущение конструктора, разного рода бездарями.

Я принял предложение императора Вильгельма о дуэли. Но, обставил дуэль условиями. Стреляться будем из ЛП. Количество боеприпасов в триста выстрелов. Устанавливаем перед каждым стрелком по десять глиняных манекенов. Кто поразит больше целей на максимальной дистанции, тот и победил, и приносит извинения обидчику. Такие условия объяснил тем, что не хочу рисковать жизнью замечательного человека, настоящего рыцаря и защитника немцев, императора Вильгельма. Он не то, что задохлик английский король или того хуже, адвокатишка, американский президент. Их даже если и пристрелить, то мир станет чище.

Если такая дуэль не удовлетворяет императора, то готов продолжить дуэль на пистолетах. Император будет стрелять из моего пистолета, но с внесёнными им поправками в конструкцию. Посмотрим, кто больше поразит целей.

Снова разразилась газетная буря. Воплей о недопустимости оскорблений людей стоящих у руля. Прошлись и по моей биографии, и по дурацкому ЛП. Затем снова выступил я. Собственно что произошло? Если американцы выбрали лакея и назвали его президентом, то ради бога. Суть от этого не меняется. Каждый волен в своём выборе. Но, лакей, так и останется лакеем, как его не назови.

Снова море вони из за океана. Моё чучело линчевали в каждом из штатов не по одному разу. Американские газеты разорялись о недопустимости такого обращения с замечательными американскими президентами. В других странах, да, там лакеи, но только не в Америке.

Выступил ещё раз в защиту конструктора. Если ты считаешь себя способным создать что-то новое, иди вперёд за славой. А, в чужие конструкции не лезь. Только опыт скажет прав конструктор новой техники, создавая шедевры технической мысли или нет. А, всевозможные начальники с толстыми жопами, которым так хочется порулить конструктором, только и могут сделать из перспективного изделия обыкновенное говно.

Мне стали приходить всевозможные письма в основном ругательные. В газете завели рубрику: наши читатели пишут. Конечно, в газете на одно ругательное письмо, я размещал с десяток хвалебных. Многие из хвалебных писем, по правде говоря, большинство из них, писал сам. Если идиоты читатели пишут только ругательные письма, то могу я себе написать хорошее письмо?

Продажи пистолетов и ЛП били все рекорды. Вот что значит реклама, хотя бы и ругательная. Зато все знают какой у меня замечательный пистолет и пулемёт, а то, что автор пистолета дурак — наплевать. Тем более, что если кто попытается мне подгадить, того самого окуну в кучу дерьма, хоть и фигурально. Конечно к английским и американским авторам писем не подобраться, но к нашим, отечественным, нашёл подход.

Разобрался с одним из любителей ругательных писем. Им оказался чиновник средней руки из Петербурга. Я послал газетчиков поподробнее узнать про него. Оказалось, что он живёт в собственном особняке, стоимостью равной сотне годовых окладов. Газетчики побеседовали с чиновником, но их в первую очередь интересовало не то обстоятельство насколько сам чиновник умён, а откуда у него взялся столь дорогой особняк.

Газетчики дали в лапу государственному регистратору и выяснили, что особняк куплен самим чиновником за умопомрачительные деньги. После того, как чиновник публично заявил, что особняк получен им в наследство от дедушки, в газете опубликовали статью с выпиской из государственной регистрационной палаты о стоимости особняка.

Чиновник приехал в газету и предложил отступные за опубликование извинений в его адрес и сообщения, что информация о нём ложная. Я своевременно узнал об этом, поехал в редакцию и разобравшись с редактором, и самим чиновником заставил опубликовать заявление чиновника в том что он раскаивается в воровстве, называет фамилии с кем делился и просит суд учесть его чистосердечное раскаяние.

Опять был скандал. Чиновник заявил, что его принудили написать заявления. Добровольно он ни за что, не написал бы того как воровал. Дело дошло до Николая. Он повелел разобраться досконально, тем более, что на следствии фигурировали фамилии его родственников.

Я продолжил публикацию ругательных писем и описывал последующие разборки с авторами. У всех оказалось рыльце в пушку. Когда следствие стало разбираться с ворюгами и мотивами написания писем, то следы опять повели в английское посольство.